Рождение магии. Хранитель мира - Страница 19

Когда она узнала, что её брат оказался одним из них, - Бардов, защитников и спасителей гибнущего человечества, первым чувством была гордость. Алёна знала, всегда знала, что её братик - лучший. Самый добрый, самый надёжный… Что он всегда, в любой ситуации, поможет и спасёт, не оставит без поддержки и защиты… Но вторым чувством - был страх. Страх, который только усилился, когда его принесли к ним в квартиру в первый раз. Бледного словно смерть, холодного, похожего больше на статую из драгоценного мрамора, чем на живого человека.

Тогда впервые, она заметила то странное изменение внешности, что происходило с ним. Худой, костлявый, довольно высокий и вечно сутулящийся, Артур никогда не отличался особой красотой. Но… В тот момент он казался прекрасным. Вроде бы всё - черты лица, телосложение, походка, - всё в её кузене оставалось прежним. Всё, но не всё. Словно странная тень лежала на нём, чуть-чуть, незаметно, искажая его черты, и превращая хорошо знакомого, родного и любимого брата в загадочное и могущественное, невыразимо прекрасное, и такое далёкое создание. Нечеловеческое создание. Нечто, чем можно любоваться издали, но что внушает страх при более близком приближении. То, чем можно восхищаться, но не любить.

Так прекрасен тигр, вышедший из джунглей, пантера, отдыхающая после удачной охоты, могучий волк, гонящий добычу.

И тогда-то она испугалась в первый раз. Потом, тень сошла, и Арти вновь превратился в такого простого и любимого брата, и всё казалось было нормально… Но затем, его принесли снова. И снова… И вновь и вновь на его лице лежала странная тень, превращая хорошо знакомого и любимого брата в какого-то прекрасного рыцаря из древней и страшной баллады…

Тогда Алёна изучила все, имеющиеся в открытом, а потом и в закрытом доступе сведения о Бардах. И то, что она узнала, напугало её ещё больше. Барды не жили долго. Точнее, - жили они откровенно мало. Два года. Три. Редко четыре или пять. Именно столько проходило с момента, как бард 'открывался' и начинал 'служить человечеству' и до его 'ухода'. В тех закрытых документах, до которых ей удалось добраться, почему-то писалось именно так - 'уход', но она отлично понимала, что именно означает этот эвфемизм. В конце концов, похоронные сметы и компенсаторные выплаты семьям родичей, шедшие в документах после этого слова, были вполне однозначны.

Тогда, впервые узнав об этом, как она была испугана… Ей хотелось немедленно рассказать всем, силком оттащить Арти от этой проклятой работы, заставить его отказаться… О, какую истерику тогда она ему закатила…

А он… Он выслушал её со спокойным, слегка виноватым лицом, погладил по голове, успокаивая, как в детстве, и поцеловав в лоб, на руках отнёс к кровати, а сам сел рядом, на кресло, взяв свою неразлучную гитару.

Тогда он не сказал ничего. Его силы только начинали проявляться, и разговаривать, даже с близкими, давно знакомыми и любимыми людьми у Артура получалось очень плохо. Вместо него говорила гитара. Странная, тихая, и какая-то проникающая в самую суть, самую душу мелодия родилась из под пальцев начинающего барда, и плачущая, сжавшаяся под одеялом Алёнка поняла.

'Иногда - надо' - шептала гитара. 'Я буду с тобой, пока смогу, я продержусь долго!' - заверяла она… 'Всё будет хорошо, ты спи… Не стоит волноваться'. Её тихий и ласковый голос, нежная мелодия… Всё это успокаивало, убаюкивало, несло покой, дрёму и приятные сновидения… Сквозь сон она ощутила как рука брата, легко погладила её по голове, затем он набросил на неё плед, и вышел тихо притворив за собой дверь. И лишь выходя, Арт тихо проговорил себе под нос, видимо уверенный, что она уже спит и не слышит, короткую фразу. Чуть искажённый девиз десанта: 'А кто, кроме нас?'. С тех пор, его отлучки накрепко ассоциировались у неё с войной. Брат уходил на войну. И пока - возвращался. А всё, что она могла, - ждать и помогать ему держаться, защищая людей. И она старалась это делать.

С тех пор прошло уже немало времени. Пять лет, - срок большой. Особенно для барда. Вот только, тень… Она ложилась на него всё больше и больше, исчезая лишь ненадолго, когда он общался с теми, кто искренне любил и ценил его - с ней. С её мамой. И всё. Да и с ними он общался всё реже и реже, появляясь лишь ненадолго, в коротких промежутках между всё более и более частыми походами в Феерию, или вот так как сейчас, - вымотанным до донышка, нуждающимся в отдыхе и исцелении.

И потому, надо было действовать! Собственно, опекающие Артёма спецслужбы уже пытались предпринять что-то подобное, Алёнке не раз доводилось слышать о их неуклюжих попытках из уст брата. Но у неё в этом плане было большое преимущество. Она знала его. Знала намного лучше, чем всякие глупые и ничего не понимающие эфэсбэшные психологи и аналитики. Знала его особенности, вкусы, пристрастия и возможности. Страхи и опасения. И потому, её план, который она составляла и отшлифовывала уже немало времени, должен был, просто обязан был сработать!

Она улыбнулась, и вновь покосилась на похожего на статую Арта. - Ничего, - подумала про себя. - Уж кто-кто, а я знаю, как пробить эту твою броню, и вновь сделать тебя человеком! Ну, братец, держись!

***

- Алька, ну я же тебя просил! - Не выдержал Артур, когда дверной звонок снова задребезжал.

- Ну, просил… Так это ведь совсем немного! - сделала вид, что совершенно не понимает своего брата Алёна.

- Десять человек это немного? - Артур вздохнул.

- Ну да, - Энергично кивнула головой девочка. - Я и трети тех, кто хотел с тобой познакомиться, не позвала! И вообще, не понимаю, чего ты морду воротишь. - Посмотри, какой малинник! Специально для тебя звала в основном подруг постарше!